Мокроусов алексей васильевич. Большевик и партизан Лёха Мокроусов

›

Алексей Васильевич Мокроусов

Могила А. В. Мокроусова
на Военном кладбище в Симферополе

Прозвище

черноморский Махно

Дата рождения

Место рождения

село Поныри Фатежского уезда
Курской губернии, Российская империя

Дата смерти

Место смерти

Симферополь

Принадлежность

РСФСР РСФСР → СССР СССР

Род войск

флот, партизаны, пехота

Годы службы

1908-1912
1918-1921
1936-1937
1941-1946

Звание

полковник

Сражения/войны

Гражданская война 1917-1923гг.
Гражданская война в Испании
Великая Отечественная война

Награды и премии

Алексе́́й Васи́льевич Мокроу́сов , настоящее имя Фома́ Матве́евич (9 (21) июня 1887(18870621 ) , Поныри, ныне Поныровского р-на Курской области - 28 октября 1959, Симферополь) - участник гражданских войн в России (анархист) и Испании, командующий партизанским движением в Крыму во время Великой Отечественной войны.

С 1928 года - член ВКП(б).

Биография

Родился в многодетной крестьянской семье. Рано лишившись родителей, в 1904 году отправился на заработки в Таврическую губернию. Революцию 1905 года встретил, работая шахтёром на Донбассе. Стал командиром боевой дружины анархистов. За активное участие в революционных событиях был уволен. Жил случайными заработками, скитаясь по стране.

В 1908 году был призван на службу в Балтийский флот. Служил матросом на эсминце «Прыткий» в Гельсингфорсе.

В 1912 году арестован за революционную пропаганду. При помощи товарищей по подполью бежал в Швецию по поддельному паспорту на имя Савина Алексея Васильевича. С тех пор оставил себе имя и отчество.

С 1912 по 1917 год проживал в Дании, Англии, Австралии и Аргентине. Работал слесарем, судовым кочегаром, чернорабочим. Активно участвовал в рабочем движении. Узнав, что в Австралии среди русских рабочих ведет революционную работу большевик по кличке Артём, отправляется туда, чтобы провести сбор пожертвований для политзаключенных. Там знакомится с организацией «Союз русских рабочих-эмигрантов». К началу Первой мировой войны перебрался в Южную Америку. Организует такой же союз в Буэнос-Айресе.

В Россию вернулся в 1917 году, после Февральской революции. Примкнул к анархистам. Был избран членом Севастопольского Совета депутатов. Во время октябрьского переворота, командуя отрядом моряков-балтийцев, занял Петроградское телеграфное агентство.

В конце 1917 года вернулся в Крым. В Севастополе сформировал «Черноморский революционный отряд» (2500 человек). Во главе этого отряда вооружённым насилием насаждал советскую власть в Крыму, Украине и на Дону. Был убеждённым сторонником проведения самого жестокого красного террора. Например, устанавливая советскую власть в Феодосии, казнил всех задержанных офицеров, числом от нескольких десятков до шестидесяти трёх человек (по разным оценкам), а 12 марта 1918 года на общем собрании советов Феодосийского уезда, уже после проведения террора, призывал «уничтожить всю буржуазию, не разбирая средств».

В марте 1918 назначен начальником областного штаба Красной армии в Крыму. В сентябре 1918 получил тяжёлое ранение. В июне 1919 - снова на фронте.

С августа 1919 года - командир бригады Красной армии. Успешно сражался с частями украинской армии при выходе Южной группы войск (сформированной из остатков 12-й армии) из окружения в Новороссии - на север.
25 февраля 1920 года за боевые отличия в боях награждён орденом Красного Знамени.

С июля 1920 года командует Крымской повстанческой армией, действовавшей в тылу Русской армии барона Врангеля.

По окончании войны, с 1921 года - на руководящей хозяйственной и административной работе в Крыму. В феврале 1921 года организует в Крымской деревне Кара-Кият сельхозкоммуну и возглавляет её в течение двух лет.

В 1933-1934 годы, как начальник Колымской экспедиции, он пересекает на собаках и оленях с небольшой группой людей таежную глухомань Восточной Сибири в поисках мест для аэродромов. После возвращения в Крым - директор Крымского государственного заповедника.

В 1936-1937 годах добровольцем воевал в Испании. Занимал пост военного советника командующего Арагонским фронтом.

С начала Великой Отечественной войны командующий отрядами народного ополчения Крыма. С октября 1941 года назначен командующим партизанским движением Крыма. Под его руководством действовало 29 партизанских отрядов.

В июле 1942 года Алексей Васильевич Мокроусов был вызван на Большую землю и назначен начальником разведки Северо-Кавказского фронта. В августе 1943 года назначен командиром 66-го гвардейского стрелкового полка. Участвовал в десантной операции на Керченском полуострове. Освобождал Румынию, Болгарию, Югославию и другие страны Европы. Войну закончил в звании полковника. В 1946 году уволен в запас.

После войны жил и работал в Симферополе. С 1948 года директор Крымской ТЭЦ. Возглавлял туристско-экскурсионное бюро.

Умер в 1959 году.

Награды

Орден Ленина
Орден Красного Знамени (1920)
Орден Отечественной войны 1-й степени
Орден Трудового Красного Знамени
медали

Память

В городах Симферополь и Севастополь его именем названы улицы, установлены памятные доски и памятники.
В Симферополе: Средняя общеобразовательная школа № 7 им. А.В. Мокроусова.
Туристско-оздоровительный комплекс в Севастополе носит имя А.В. Мокроусова.

Сочинения

«В горах Крыма. Записки о красно-партизанском движении во врангелевском тылу» , Симферополь, 1940.

Примечания

Елизаров М. А. Левый экстремизм на флоте в период революции 1917 года и гражданской войны: февраль 1917 - март 1921 гг.. - СПб. , 2007. - 578 с.
1 2 3 Зарубин, А. Г., Зарубин, В. Г. Без победителей. Из истории Гражданской войны в Крыму. - 1-е. - Симферополь: Антиква, 2008. - 728 с. - 800 экз. - ISBN 978-966-2930-47-4.
Бобков А. А. Разворот солнца над Аквилоном вручную. Феодосия и феодосийцы в Русской смуте. Год 1918. - 1-е. - Феодосия - Симферополь: Оригинал-М, 2008. - С. 354. - 384 с. - 200 экз. - ISBN 978-966-8933-15-8.
Биография А. В. Мокроусова на Белгород. Ру
Знаменитые куряне
Владимир Брошеван «А.В. Мокроусов: жизнь в борьбе» . - Симферополь, 2000. - 87 с.

Частично использовались материалы сайта http://ru.wikipedia.org/wiki/

Мокроусов Алексей Васильевич (настоящее имя Фома Матвеевич) , один из руководителей партизанского движения в Крыму во время Гражданской и Великой Отечественной войн; полковник. Чл. КПСС с 1928. В Сов. Армии о 1918 по 1921 и с 1943 по 1946. Будучи рабочимшахтёром, участвовал в Революции 1905-07 в Донбассе. С 1908 матрос эсминца «Прыткий» Балт. флота; в 1912 за антиправительственную агитацию был арестован, бежал за границу. Работал в мор. портах, на заводах и рудниках Швеции, Дании, Англии и Аргентины, участвовал в рабочем движении, После Февр. революции вернулся в Россию. В 1917 чл. Севастопольского Совета. В дни Окт. вооруж. восстания отряд матросов во главе с М. занял Петроградское телеграфное агентство; затем во главе Черномор, отряда сражался за Сов. власть против белогвардейцев и герм, интервентов в Крыму, на Украине и на Дону. В марте 1918 назначен нач-ком обл. штаба Красной Армии в Крыму, формировал первые красноарм. части. С авг. 1919 ком-р бригады, успешно сражался с врагом при героич. походе Юж. группы войск 12-й армии из Причерноморья на Киев. С июля 1920 команд. Крымской повстанч. армией, действовавшей в тылу войск Врангеля. С 1921 на руководящей хоз. и адм. работе. В 1937 добровольцем участвовал в Нац.-революц. войне исп. народа (воен. советник командующего Арагонским фронтом). В 1941-42 был одним из руководителей партиз. движения в Крыму. В 1943-1946 ком-р гв. стрелк. полка. Затем работал в нар. х-ве. Награждён орденом Ленина, орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени и медалями. Именем М. названы улицы в Симферополе и Севастополе.

Использованы материалы Советской военной энциклопедии в 8-ми томах, том 5.

Сочинения:

В горах Крыма. Записки о красно-партизанском движении во врангелевском тылу. Симферополь, 1940.

Литература:

Поликарпов В. Д. Бурям навстречу. Симферополь, 1961;

Пятков Г. I. Олексiа Васильевич Мокроусов. Сiмферополь, 1971

May 4th, 2010

В названиях улиц крымских городов можно увидеть немало имен деятелей советской эпохи. Также, как и во множестве других городов, в Крыму можно встретить улицы Ленина, Дзержинского, Урицкого, Свердлова и других "легендарных" персон, стоявших у истоков создания "первого в мире государства рабочих и крестьян". В советское время все эти деятели преподносились едва ли не как святые. Их мифологизированные биографии ставились в пример подрастающему поколению. На них надлежало равняться.
О том, что представляли эти персонажи в действительности, и во что обошелся народу развернутый в том числе и этими деятелями "социальный эксперимент", известно теперь более-менее хорошо. Интересующихся отсылаю к замечательному сборнику, составленному известным историком С.В.Волковым - Черная книга имен, которым не место на карте России . (Сборник из разряда must have).
В то же время, наряду с фигурами общегосударственного масштаба, в топонимике крымских городов увековечено немало имен большевистских "героев", известных преимущественно на местном уровне.
Так, в Евпатории многие улицы носят имена организаторов кровавой резни, устроенной большевиками на городском рейде в январе 1918 г. Это - прославленные в советское время "борцы за народное счастье" - сестры Антонина и Юлия Немич, в означенный период вместе со своими сожителями входившие в состав революционного трибунала, казнившего несколько сот офицеров и представителей "буржуазии". Подробнее об этом злодеянии можно прочитать в материалах Деникинской комиссии , или в воспоминаниях современников, например, А.Сапожникова и Н.Кришевского . Из современных исследований на эту тему рекомендуется обратить внимание на книгу А.Г. и В.Г.Зарубиных "Без победителей" или мой очерк об этих событиях , написанный в августе-сентябре минувшего года.
О самой семье Немичей рекомендуется прочитать материал Натальи Якимовой, опубликованный в газете "Первая Крымская":
оригинал;
мой перепост
В случае с Немичами справедливость восторжествовала: они были арестованы, после нескольких месяцев тюремного заключения (где их не только прекрасно кормили, но и давали свидания - сравните это с содержанием в переполненном трюме корабля, как в случае с их жертвами) при транспортировке в Керчь были расстреляны белыми (по одной версии - при попытке обезоружить охрану, по другой (советской) - просто так). Неудивительно, что после "освобождения" полуострова для увековечивания памяти семьи Немичей и других большевицких "героев", погибших от рук белогвардейцев и интервентов, власти сделали все от них зависящее.
Пример семьи Немичей показателен, однако он далеко не единственный. Так, в Севастополе и в Симферополе существуют улицы, названные именем Алексея Мокроусова - "командира революционных отрядов черноморских моряков в 1917-1918 гг., организатора партизанского движения в Крыму в годы Гражданской и Великой Отечественной войн". (Именно так о нем написано на мемориальной табличке, установленной на улице его имени в Севастополе, на фото внизу).

В советское время о Мокроусове писали исключительно в положительном ключе, в особенности упирали на его деятельность в годы войны 1941-1945 гг. Впрочем, о деятельности Мокроусова в период Гражданской войны писали в не менее героическом ключе - партизанил, боролся с белогвардейцами и интервентами за "народное счастье".
Понятное дело, как и в случае с другими прославленными советскими деятелями, подлинная деятельность А.В. Мокроусова в годы Гражданской войны мало подпадала под определение "героическая".
Прежде всего, потому, что А.В.Мокроусов, являясь типичным "братишкой", как эти балтийцы на фото:

напрямую причастен к развертыванию в Крыму массового террора. 15 декабря 1917 г. матросы из отряда, которым командовал Мокроусов, произвели ряд самосудов над офицерами и представителями умеренных соц.партий. Казни производились на Малаховом кургане.Среди убитых были начальник штаба Черноморского флота, контр-адмирал Митрофан Каськов; главный командир Севастопольского порта, начальник дивизии минных кораблей, вице-адмирал Павел Новицкий; председатель военно-морского суда, генерал-лейтенант Юлий Кетриц.
Эти трагические события нашли отражение в строках известной поэтессы Анны Ахматовой:

Для того ль тебя носила
Я когда-то на руках.
Для того ль сияла сила
В голубых твоих глазах!
Вырос стройный и высокий.
Песни пел, мадеру пил,
К Анатолии далекой
Миноносец свой водил.
На Малаховом кургане
Офицера расстреляли.
Без недели двадцать лет
Он глядел на Божий свет.

Всего на Малаховом кургане 15-16 декабря 1917 г. было расстреляно 32 офицера. ( можно познакомиться с некоторыми архивными документами, посвященными этой трагедии).
Сохранились и прямые свидетельства причастности Мокроусова к организации массового террора.
Выступая 12 марта 1918 г. на общем собрании Феодосийского Совета, Мокроусов призвал не мелочиться и «уничтожить всю буржуазию, не разбирая средств».
Кстати, именно под началом Мокроусова служил небезызвестный И.Д.Папанин - будущий советский полярник, в 1920-1921 гг. .
Столь же "неоднозначным" является и поведение Мокроусова в годы войны 1941-1945 гг. Известно о его конфликтах с другими партизанами, пьянстве, жестоких приказах о расстреле за мельчайшие проступки - что в конечном итоге привело к отозванию Мокроусова на Большую землю.
Ниже приведена статья крымского автора С.Ченнык о Мокроусове. О перечисленных выше "геройских свершениях" в ней повествуется сдержанно. Несмотря на это, общая суть автором передана верно.
__________
«Готов был грызть корабельную цепь» и убивать

Имена на карте Симферополя

Хулиган и кулачный боец, китобой, анархист и партизан Алексей Мокроусов был, бесспорно, человеком сильной воли и фанатичной убежденности в непогрешимости большевистской идеи, которой и служил до самой смерти. Его имя до сих пор носит одна из улиц Симферополя.
В 1887 году в селе Поныри Курской губернии в многодетной крестьянской семье появился на свет Алексей Мокроусов. С малых лет он познал, что такое беспросветная нужда и тяжелый физический труд. В семнадцать лет Алексей покинул родное село и отправился на заработки в Донбасс, где стал работать рубщиком угля в шахте. «Был я тогда темный и глупый, — позже напишет Мокроусов в своей биографии. — Верил в доброго царя и поповские сказки. Пил горькую и любил драться с кем ни попадя, чем заслужил в Макеевке славу первого кулачного бойца и хулигана». Вероятно, так бы и кончил он свою жизнь — банальным хулиганом и пьяницей, если бы не каверзный случай, который привел Алексея в ряды революционеров-большевиков.
Из дебоширов в агитаторы

Однажды группа шахтеров, в которой находился и Мокроусов, стояла у кабака. Мимо мчался в пролетке пьяный купец Голошапов — известный в Макеевке самодур. Завидя шахтеров, купец заорал на них и запустил в толпу пустой водочной бутылкой, которая попала в голову Алексея. Мокроусов догнал пролетку, вытащил из нее Голошапова и зверски избил.
После этого он был немедленно арестован полицейскими и брошен в тюрьму. Мокроусова поместили в свободную камеру, где содержался, ожидая этапа на каторгу в Акатуй, старый революционер-анархист Петров-Вилюйский. Скорее всего, его кинули туда, рассчитывая на то, что отъявленный хулиган будет по привычке издеваться над интеллигентом. Однако тюремщики жестоко просчитались. Старый революционер и молодой шахтер подружились. Очень скоро Петров-Вилюйский просветил своего друга во всех вопросах о необходимости справедливого социального переустройства России. Когда Мокроусов рассказал о том, как избил Голошапова, революционер прослезился от счастья, расстроившись лишь из-за того, что «эксплуататор» избит не до смерти, пояснив это так: «Тех, кто не работает, но ест, следует бить. И не просто бить, а убивать без всякой жалости и пощады!» Уходя на этап, Петров-Вилюйский крепко пожал Алексею руку и произнес слова, определившие дальнейший жизненный путь юноши: «Помните, молодой человек, все, о чем я вам здесь говорил, и смело вступайте на путь революционной борьбы за права униженных и угнетенных!»
В тюрьме Алексей Мокроусов отсидел несколько месяцев, а затем был выпущен на свободу, чему немало способствовала прогрессивная макеевская общественность, выступавшая за его освобождение, тем более, что избитый им купец оказался замешан в скандальных торговых махинациях. Оказавшись на свободе, Алексей близко сошелся с местными большевиками, и когда его призвали на царскую службу, то на Балтфлот пришел уже не макеевский дебошир, а яростный агитатор и пропагандист, убежденный сторонник диктатуры пролетариата. Службой Мокроусов занимался мало, больше налегая на революционную пропаганду среди темной матросской массы. Агитатор из него получился отменный. Его проникновенные слова о несправедливом строе, при котором одни живут в пяти комнатах, а другие на помойках питаются, находили горячий отклик в сердцах слушателей. Сам он искренне верил в идеи анархизма, старательно вкладывая их в головы сослуживцев.
В 1912 году корабельный боцман донес на Мокроусова в охранку. Моряку грозил арест и военный суд, но с помощью друзей он с паспортом на чужое имя бежал из России в Финляндию, а оттуда через Швецию в Англию. К началу Первой мировой войны моряк-революционер перебрался в Южную Америку, где плавал на разных судах.
Жизнь Мокроусова в эмиграции была полна приключений. Он охотился на китов и белых акул, тонул в океане, несколько месяцев прожил на необитаемом острове, питаясь черепахами, но при этом всегда оставался революционером-большевиком и помнил о своем великом призвании. Как-то на пассажирском судне на глаза Мокроусову попался очередной типичный представитель буржуазии. «И такая меня злость взяла на этого гада, что готов был грызть корабельную цепь», — писал он потом в автобиографии. Ночью, дождавшись, когда «представитель крупного бизнеса» вышел на палубу, он ударил его по затылку и выкинул за борт. «От радости я даже пустился вприсядку, так после этого мне стало легко и свободно», — вспоминал Алексей Васильевич Мокроусов.

«Кто не работает, но ест, того надо бить!»

В 1917 году Алексей Васильевич вернулся в Россию и принял самое активное участие в Октябрьской революции в Петрограде. После взятия Зимнего он, уполномоченный Петроградским революционным советом, начал заведовать вселением в квартиры представителей местного рабочего класса. Метод решения квартирного вопроса был предельно прост. Мокроусов давал бывшим квартировладельцам пять минут на сборы, а если они не успевали собраться в указанный срок, их просто выкидывали на улицу, иногда и в лестничный пролет. «Кто не работает, но ест, того надо бить!» — так пояснял свои действия уполномоченный Мокроусов.
В конце 1917 года его вызвал к себе председатель Центробалта Дыбенко и приказал отправиться в Севастополь «давить контру».
Прибыв в Крым, Мокроусов сформировал «Первый черноморский революционный отряд» и встал с ним на защиту власти рабочих и крестьян. В январе — феврале 1918 года отряд участвовал в тяжелых боях против белоказаков под Ростовом и Новочеркасском, а после черноморские моряки дрались с немцами и гайдамаками на Украине. Однажды под Полтавой отряд был окружен превосходящими силами противника. Матросы дали по наступающим цепям гайдамаков несколько залпов и, развернув боевое знамя и гармоники, под «Яблочко», пошли в лихую штыковую атаку. Противник запаниковал. В этом бою Мокроусов захватил пять пулеметов, орудие, обоз с боеприпасами и внушительным запасом продовольствия.
В дальнейшем он был назначен начальником Херсонского, Бердянского и Таганрогско-Ростовского оборонительных районов, командовал левым флангом Доно-Кубанского фронта. В сентябре 1918 года получил тяжелое ранение — в одной из станиц в его автомобиль кто-то метнул гранату. В июне 1919 года Мокроусов, оправившись от ранения, вновь появился на фронтах Гражданской войны: он командовал Южным боевым участком, стрелковыми бригадами. За успешные действия и личную храбрость был награжден орденом Красного Знамени.
В 1920 г. по поручению ЦК Компартии Украины балтийский матрос Алексей Мокроусов получил задание — объединить стихийно возникшие к тому времени в лесах горного Крыма партизанские отряды. Мелкие и разрозненные, они не представляли для хорошо вооруженных врангелевцев серьезной угрозы. Под руководством А.В. Мокроусова был создан штаб партизанского движения, реорганизованы и сведены в полки отряды, разработан общий план действий, направленный на то, чтобы оттянуть силы белогвардейцев с фронта, помочь наступающей Красной Армии.
В августе 1920 года Алексей Мокроусов во главе группы матросов, в числе которых находился Иван Папанин, будущий известный полярник, направился в тыл Врангеля на Крымский полуостров для организации из местных партизанских отрядов повстанческой армии.
Из Анапы группа Мокроусова вышла в море в полдень на двух паровых катерах — «Гаджибей» и «Витязь», рассчитывая ночью быть в крымских водах и высадиться на побережье в районе Алушта — Судак. Однако подвела штурманская безграмотность бывших моряков. Когда в ночной темноте проступили очертания берега, партизаны присмотрелись и ахнули: катера входили в Феодосийскую бухту, одну из баз белого флота. К счастью, их не заметили, катера, изменив курс, ушли далеко в море и, выкинув по дороге за борт штурмана, вновь вернулись в Анапу.
Вторая попытка оказалась более удачной. Отряд из 11 человек высадился недалеко от Судака, у деревни Капсихор (сейчас пос. Морское). 12 сентября 1920 г. переодетые в белогвардейскую форму партизаны захватили Судак и вывезли в лес подводы с оружием, обмундированием, продовольствием, а также уничтожили заготовленные штабеля шпал, чтобы сорвать строительство железной дороги Перекоп — Джанкой. Мокроусов надел погоны полковника. Повстанцы были приняты за белых и спокойно заняли большую часть Судака. И только после того, как один из повстанцев развернул знамя, белые, находившиеся здесь на излечении, оказали отпор. «Собственно, Судак, — писал Мокроусов, — нам нужен был для того, чтобы захватить в гарнизоне и у местных богачей необходимое количество одежды. Самое же главное — необходимо было нанести сильный моральный удар по противнику, заставить его отвлечь на нас большие силы с фронта. Наш налет на Судак был совершенно неожиданным. Без боя захватили большую часть города. Начальник гарнизона полковник Емельянов удрал на шлюпке в море, оставив в своем управлении много обмундирования, винтовок и патронов».
В Крыму Мокроусов, более анархист, чем большевик, питал антипатию к «политиканам», каковым считал Бабаханяна, до него руководившего партизанским движением. Он придерживался мнения, что повстанческая армия призвана решать только военные задачи. Позднее, возводя напраслину на уже расстрелянного с его подачи Бабаханяна, Мокроусов интерпретировал это так: «Надо было вести единую, неразрывную работу, как политическую, так и боевую. Из этого, само собой разумеется, вытекала необходимость постоянной совместной работы руководства. Однако не заинтересованный в развертывании партизанского движения Бабаханян предпочитал находиться отдельно от штаба, который по условиям боевой обстановки не мог находиться на одном месте».
В начале осени в тылу врангелевских войск появилась грозная сила — повстанческая армия под командованием Мокроусова. Красные партизаны били всех: белых, зеленых, проврангелевски настроенных немецких колонистов. Повстанческая армия действовала лихо: ее бойцы взорвали Бешуйские угольные копи, склад боеприпасов на ст. Джанкой, захватили Судак, во время штурма Перекопа войсками Фрунзе нанесли сильный удар в тыл белых в районе Юшуни, перерезали дорогу Симферополь — Феодосия, громили отступающие тыловые части генерала Барбовича, 1-го Кубанского и 2-го Донского корпусов противника и закончили славные дела взятием Карасубазара, где расстреляли несколько десятков тех, кто, по их мнению, не работал, но хорошо ел.

Битва, которая не кончалась

После окончания Гражданской войны Алексей Мокроусов занялся обустройством быта и улучшением жизненных условий рабочих. Он председательствовал в комиссии Мосгорсовета по уплотнению, то есть вселял в непомерно громадные квартиры трудовой элемент.
Его работу на коммунальном фронте Москвы прервала гражданская война в далекой Испании. Опыт организации партизанской войны вновь оказался востребованным. Здесь он также показал себя отважным и храбрым бойцом. И даже когда стало понятно, что поражение революции неизбежно, Мокроусов настаивал на борьбе, предлагая невероятный по дерзости план: организовать в горах Сьерра-Морена партизанскую армию и терроризировать тылы франкистов.
По возвращении из Испании его направили в Крым на ответственную партийную работу. Несколько лет А.В. Мокроусов был первым секретарем Крымской АССР. Заняв эту должность, он прежде всего взялся выкорчевывать скрытых врагов. За короткий срок лично им было выявлено: 2 троцкиста, 7 уклонистов, 2 бывших жандарма, 1 бывший белогвардеец, 5 вредителей, 3 шпиона и 10 сомнительно настроенных субъектов.
В 1941 году началась Великая Отечественная война. С его именем связаны победы и неудачи партизанского движения на полуострове. Алексей Мокроусов был назначен командующим партизанским движением Крыма. С лета 1942 года по лето 1943 года Крым был глубоким тылом немецкой армии. Но благодаря энергии Мокроусова борьба подпольщиков не ослабла, она усиливалась. Под его руководством действовало 29 партизанских отрядов, которые преследовали немцев и румын до полного изгнания их с территории полуострова.
Однако близился период политического заката. После ХХ съезда КПСС в жизни Мокроусова наступили черные дни. Жертвы сталинского культа личности, к трагической судьбе которых и он приложил руку, решили наказать ветерана трех войн. Да и бывшие соратники по партизанскому движению в Крыму не всегда разделяли те, порой крайние, методы, которыми он осуществлял руководство.
Это подорвало его силы, и в 1959 году дебошира и революционера, партизана и «истребителя буржуев» Алексея Мокроусова не стало.

В 1887 году в селе Поныри Курской губернии, в многодетной крестьянской семье Василия Мокроусова появился на свет мальчик, которого окрестили именем Алексей.
С малых лет он познал, что такое беспросветная нужда и тяжкий физический труд. В 17 лет Алексей покинул родное село и отправился на заработки в Донбасс, где стал в шахте рубать уголёк, чтобы буржуям было веселее вести праздную жизнь. “Был я тогда тёмный и глупый, - позже напишет тов. Мокроусов в своей биографии. - Верил в доброго царя и поповские сказки. Пил горькую и любил драться с кем не попадя, чем заслужил в Макеевке славу первого кулачного бойца и хулигана”. Вероятно, так бы и кончил он свою жизнь - шпанистым алкоголиком, если бы не счастливый случай, который привёл Алексея в ряды революционеров-большевиков.
Однажды группа шахтёров стояла у кабака. Мимо мчался в пролётке пьяный купец Голошапов, известный в Макеевке эксплуататор и самодур. Завидя шахтёров, купец заорал:
- А ну разойдись, сволочь чумазая! - и запустил в толпу пустым водочным штофом.
Штоф описал в воздухе красивую дугу и со звоном разбился о жбан Мокроусова. Другой бы упал и заплакал, а Лёха бегом догнал пролётку, вытащил из неё Голошапова и зверски его отмудохал.
Полицейские завернули шахтёру ласты и бросили в тюрьму. В те мрачные времена торжества буржуазии, как и сегодня, тюрьмы были переполнены пролетариями, но Мокроусова поместили в свободную камеру, где содержался, ожидая этапа на каторгу в Акатуй, старый революционер Петров-Вилюйский. Скорее всего, Лёху кинули сюда, рассчитывая на то, что отъявленный хулиган будет чморить борца с капитализмом. Однако тюремщики жестоко просчитались. Старый революционер и молодой шахтёр подружились. Очень скоро Петров-Вилюйский просветил своего тёмного друга по всем вопросам о необходимости справедливого социального переустройства России. Когда Мокроусов рассказал о том, как избил Голошапова, революционер прослезился от счастья. Правда, выяснив, что эксплуататор избит не до смерти, Петров-Вилюйский сильно расстроился и даже плеснул Лёхе отеческого леща, пояснив это так: “Тех, кто не работает, но ест,- следует бить. И не просто бить, а убивать без всякой жалости и пощады!”.
Уходя на этап, Петров-Вилюйский крепко пожал Лёхе руку и произнёс слова, определившие весь дальнейший жизненный путь юноши:
- помните, молодой человек, всё, о чём я вам здесь говорил, и смело вступайте на путь революционной борьбы за права униженных и угнетённых!
В тюрьме Алексей Мокроусов отсидел несколько месяцев, а затем был выпушен на свободу, чему немало способствовала прогрессивная макеевская общественность, выступавшая за его освобождение, тем более, что избитый им купец оказался замешан в скандальных торговых махинациях.
На свободе Мокроусов близко сошёлся с местными большевиками и поэтому, когда его призвали на царскую службу, то на Балтфлот пришёл не забитый макеевский пентюх, а яростный агитатор и пропагандист, убеждённый сторонник диктатуры пролетариата. Службой Мокроусов занимался мало, больше налегал на ревпропаганду, сея среди тёмной матросской массы разумное, доброе, вечное. Его проникновенные слова о несправедливом строе, при котором одни живут в пяти комнатах, а другие на помойках питаются, находили горячий отклик в сердцах слушателей. “Эй, ети-ть твою мать, что в Рассее делается!” - в праведном гневе говорили матросы.
В 1912 году шкура-боцман донёс на Мокроусова в охранку. Моряку грозил арест и военный суд, но с помощью друзей, он с паспортом на чужое имя бежал из России в Финляндию, а оттуда через Швецию в Англию. К началу первой мировой войны моряк-революционер перебрался в Южную Америку, где плавал на разных судах.
Жизнь Мокроусова в эмиграции была полна приключений. Он охотился на китов и белых акул, тонул в океане, несколько месяцев прожил на необитаемом острове, питаясь черепахами и прочим говном, но при этом всегда оставался революционером-большевиком и помнил о своём великом призвании. Как-то раз, на пассажирском судне Мокроусов заприметил буржуя толстого, потного, противного. “И такая меня злость взяла на этого гада, что готов был грызть корабельную цепь”, - читаем в биографии Алексея Васильевича. Ночью, дождавшись, когда буржуй вспотеет в каюте и выйдет охладиться на палубу, он хватил гада по затылку и выкинул за борт. “От радости я даже пустился вприсядку, так после этого мне стало легко и свободно”, - отметит тов. Мокроусов.
В 1917 году Алексей Васильевич вернулся в Россию и принял самое активное участие в Октябрьской революции в Петрограде. После взятия Зимнего, он, уполномоченный Петросоветом, начал заведовать вселением в буржуйские квартиры петроградских рабочих. Мокроусов давал бывшим квартировладельцам пять минут на сборы, затем, если буржуй не успевал собраться в указанный срок, то, обычно, он летел с лестницы, а иногда и в лестничный пролёт. “Кто не работает, но есть, того надо бить!” - так пояснял свои действия уполномоченный Мокроусов.
В конце 1917 года его вызвал к себе председатель Центробалта Дыбенко:
- Товарищ, революция в опасности! Ты братишка решительный, рукастый, словом, кандидатура подходящая, а потому, вот тебе мандат, и дуй в Севастополь, давить контру, - сказал суровый председатель Центробалта и, дыхнув на печать, крепко приложил её к четвертушке бумаги - мандату партии большевиков.
Прибыв в Крым, Мокроусов сформировал “Первый черноморский революционный отряд” и выступил с ним на защиту власти рабочих и крестьян. В январе-феврале 1918 года отряд участвовал в тяжёлых боях против белоказаков под Ростовом и Новочеркасском. Затем черноморские моряки дрались с немцами и гайдамаками на Украине. Однажды под Полтавой отряд был окружён превосходящими силами противника. Матросы дали по наступающим цепям гайдамаков несколько залпов и, развернув своё боевое знамя и гармоники, под “Яблочко”, пошли в лихую штыковую атаку. В рядах хохлов вспыхнула паника. “Тю-ю, бо Мокровус наступае, тикайти хлопьци-и!” - орали гарные парубки в широких штанах и, бросая оружие, бежали в разные стороны. В этом бою Мокроусов захватил пять пулемётов, орудие, обоз с боеприпасами и внушительным запасом сала.
В дальнейшем он был назначен начальником Херсонского, Бердянского и Таганрогско-Ростовского оборонительных районов, командовал левым флангом Доно-Кубанского фронта. В сентября 1918 года получил тяжёлое ранение, когда в одной из станиц неустановленная личность метнула в его автомобиль бомбу. В июне 1919 года Мокроусов, оправившись от ранения, вновь появился на фронтах гражданской войны: командует Южным боевым участком, стрелковыми бригадами. За успешные действия и личную храбрость его награждают орденом “Красного Знамени”.
В августе 1920 года Алексей Мокроусов во главе группы рукастых братишек, в числе которых находился Иван Папанин, будущий известный полярник, был направлен в тыл Врангеля на Крымский полуостров для организации из разрозненных партизанских отрядов Повстанческой армии.
Из Анапы группа Мокроусова вышла в море в полдень на двух паровых катерах “Гаджибей” и “Витязь”, рассчитывая ночью быть в крымских водах и высадиться на побережье в районе Алушта-Судак. “Лёха, не дрейфь, доставлю вас куда следует”, - всю дорогу развязно вещал золотозубый мичманец по имени Жоржик, взятый партизанами в качестве штурмана. Вскоре, в ночной темноте проступили очертания берега. Партизаны присмотрелись и ахнули: катера входили в Феодосийскую бухту, одну из баз белого флота. К счастью, вражеские наблюдатели дрыхли, либо пили водку. Катера незамеченными изменили курс, ушли далеко в море и, выкинув за борт штурмана-шкуру, вновь вернулись в Анапу.
Вторая попытка высадки оказалась удачной. В начале осени в тылу врангелевских войск появилась грозная сила - Повстанческая армия под командованием Мокроусова. Красные партизаны били всех:белых, зелёных, проврангелевски настроенных немецких колонистов и татар, гундосивших о Великом Крымском ханстве. Последним доставалось особенно часто. “Уй, бачка Макраус идёт. Уй, секим башка будет!” - причитали сторонники независимости, седлали ишаков и спешили в крупные крымские города, где своими рассказами о действиях партизан наводили ужас и тоску на толстых буржуев.
А Повстанческая армия действовала лихо: её бойцы взорвали Бешуйские угольные копи, склад боеприпасов на ст. Джанкой, захватили Судак, во время штурма Перекопа войсками Фрунзе, нанесли сильный удар в тыл белых в районе Юшуни, перерезали дорогу Симферополь-Феодосия, громили отступающие части генерала Барбовича, 1-го Кубанского и 2-го Донского корпусов противника и закончили свои славные дела взятием Карасубазара, где грохнули несколько десятков тех, кто не работал, но сладко жрал.
После окончания гражданской войны Алексей Мокроусов занялся полезным и нужным делом: обустройством быта и улучшением жизненных условий рабочих. Он председательствовал в комиссии Мосгорсовета по уплотнению, то есть вселял в непомерно громадные квартиры разных сволочей, трудовой элемент с мозолистыми руками.
Его работу на коммунальном фронте Москвы прервала гражданская война в далёкой Испании. “Но пасаран!” - сказал Алексей Мокроусов и добровольцем отправился в Гренаду, помогать братьям по классу. Здесь он также показал себя отважным и храбрым бойцом. И даже, когда стало понятно, что поражение революции неизбежно, Мокроусов настаивал на борьбе и предложил невероятный по дерзости план: организовать в горах Сьерра-Морена партизанскую армию и долбить толстых до полного изнеможения.
По возвращении из Испании его направили в Крым на ответственную партийную работу. Здесь тов. Мокроусов первым делом взялся за выкорчёвывание скрытых врагов. За короткий срок лично им было выявлено: 2 троцкиста, 7 уклонистов, 2 бывших жандарма, 1 бывший белогвардеец, 5 вредителей, 3 шпиона и 10 сомнительно настроенных субъектов.
В 1941 году Германия напала на СССР. Алексей Мокроусов был назначен командующим партизанским движением Крыма. Под его умелым руководством действовало 29 партизанских отрядов, которые жестоко били немцев и румын-мамалыжников, до полного изгнания их с территории полуострова.
После ХХ съезда КПСС в жизни Мокроусова наступили чёрные дни. Объявились разные “жертвы сталинского культа личности”, принявшиеся травить ветерана трёх войн. “Сталинист! Палач! Преступник!” - визжали говнюки и строчили доносы, требуя наказания героя.
В 1959 году легендарного революционера, большевика и партизана Алексея Васильевича Мокроусова не стало.
Сегодня нам стоит помянуть добрым словом этого человека, редкой судьбы и длинной воли.

Виктор Степаков

(1959-10-28 ) (72 года) Место смерти Принадлежность

РСФСР РСФСР → СССР СССР

Род войск Годы службы Звание Сражения/войны Награды и премии

Алексе́́й Васи́льевич Мокроу́сов , настоящее имя Фома́ Матве́евич (9 (21) июня (18870621 ) , Поныри , ныне Поныровского р-на Курской области - 28 октября , Симферополь) - участник гражданских войн в России (анархист ) и Испании , командующий партизанским движением в Крыму во время Великой Отечественной войны.

Биография

Родился в многодетной крестьянской семье. Рано лишившись родителей, в 1904 году отправился на заработки в Таврическую губернию . Революцию 1905 года встретил, работая шахтёром на Донбассе . Стал командиром боевой дружины анархистов . За активное участие в революционных событиях был уволен. Жил случайными заработками, скитаясь по стране.

В 1908 году был призван на службу в Балтийский флот . Служил матросом на эсминце «Прыткий » в Гельсингфорсе .

В 1912 году арестован за революционную пропаганду. При помощи товарищей по подполью бежал в Швецию по поддельному паспорту на имя Савина Алексея Васильевича . С тех пор оставил себе имя и отчество.

В конце 1917 года вернулся в Крым. В Севастополе сформировал «Черноморский революционный отряд» (2500 человек). Во главе этого отряда вооружённым насилием насаждал советскую власть в Крыму, Украине и на Дону. Был убеждённым сторонником проведения самого жестокого красного террора . Например, устанавливая советскую власть в Феодосии, казнил всех задержанных офицеров, числом от нескольких десятков до шестидесяти трёх человек (по разным оценкам), а 12 марта 1918 года на общем собрании советов Феодосийского уезда, уже после проведения террора, призывал «уничтожить всю буржуазию, не разбирая средств» .

Награды

Орден Ленина (28.01.1937)
Орден Отечественной войны 1-й степени
Орден Трудового Красного Знамени (29.07.1957)
медали

Память

В городах Симферополь и Севастополь его именем названы улицы, установлены памятные доски и памятники.
В Симферополе: Средняя общеобразовательная школа № 7 им. А.В. Мокроусова.
Туристско-оздоровительный комплекс в Севастополе носит имя А.В. Мокроусова.

Сочинения

«В горах Крыма. Записки о красно-партизанском движении во врангелевском тылу» , Симферополь, 1940.

Напишите отзыв о статье "Мокроусов, Алексей Васильевич"

Примечания

Литература

Большая Советская энциклопедия
Поликарпов В. Д. «Бурям навстречу» , Симферополь, 1961;
Пятков Г. И. «Алексей Васильевич Мокроусов» , Симферополь, 1971;

Отрывок, характеризующий Мокроусов, Алексей Васильевич

Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.

Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…